В Ставрополе и Ставропольском крае существует и ведет активную деятельность «Движение Добровольцев Ставрополья»

Возглавляет движение Митрофаненко Валерий Валентинович.

На безвозмездной основе, а часто и за свои личные средства, в свободное от работы время добровольцы помогают нуждающимся.

Особенно напряженной была работа во время самоизоляции. Это сбор продуктовых наборов для малоимущих и развоз их по городу. Выполнение и доставка заявок на приобретение в аптеках лекарств и продуктов в магазинах для людей, не имеющих возможности выйти из дома. В особо напряженное время добровольцы на личном транспорте возили врачей на вызовы, так как машин в поликлиниках не хватало.

Стараются участники движения помочь и выполнить индивидуальные просьбы. Так в селе инвалиду помогли убрать мусор, который собирался годами, из дома и с участка, поставили туалет. Другим помогли найти и приобрести варочную печь. Помогают и вещами, и продуктами. В особых случаях делают денежный сбор. Не обходят стороной и людей по разным причинам оказавшимся «на дне». Два раза в неделю организуют горячее питание. Помогают им с одеждой, с лечением, с восстановлением документов, с оформлением пенсии.

Список дел волонтеров можно продолжать долго.

Но я хочу обратить ваше внимание на еще одно важное дело – дело нашей памяти.

Участники движение собирали материал и выпустили первую часть книги «Глазами детей войны». В подготовке этой книги приняли участие Шаповалова Р.Р., Коваленко Н.С. А преподаватель Венцель О.М. сейчас работает над переводом этой книги на английский язык.

Очень мало осталось с нами людей переживших эти страшные годы.

Каждый из вас тоже может принять участие в сборе материала для второй части книги. Ведь очень важно сохранить память о тех трудных для страны, для мира и для каждого человека годах. Важно, чтобы молодежь знала и помнила свою историю.

Сборник воспоминаний жителей Ставрополья о военном и послевоенном времени, пришедшемся на их детские годы «Глазами Детей войны» представляют собой собрание мемориальных материалов и статей, собранных на территории Ставропольского края в период деятельности объединённого добровольческого движения в период деятельности, направленной на профилактику распространения каронавирусной инфекции «Covid-19». Материал был собран и обработан добровольцами из аудио, видео интервью, рукописей, сделанных самими «Детьми войны», либо их родственниками.

«Глазами детей войны» – это уникальный исторический материал, отразившийся в памяти пожилых людей, которым сегодня за 80 лет, на плечи которых легли не только ужасы самой 2-й мировой войны, но и тяготы послевоенного времени. Этот сборник – живая история «уходящего стального поколения», вложившего в своё отечество все силы, поднявшего его из руин и пребывающего пока в не заслуженном забвении. Именно это стало толчком для понимания участниками Движения Добровольцев Ставрополья своей ответственности перед этими людьми за передачу памяти следующим поколениям россиян.

Одна из статей – это детские воспоминания о войне матери концертмейстера нашего колледжа Шаповалова Сергея Владимировича.

Шаповалова

Раиса Николаевна

Хотела бы сказать спасибо…

Шаповалова Раиса Николаевна 1939 года рождения в девичестве Ерошевская, в годы войны была совсем еще маленьким ребенком… Но ужас прожитых лет войны, навсегда остался в памяти ребенка.

Когда началась война, маленькой Рае не было и двух лет. Отец ушел на фронт. Мама осталась одна с двумя детьми. Жили они в станице Черниговской Краснодарского края.

Погиб отец в августе 1943 года. В своем последнем письме он писал: «Наша часть стоит в Украинском городе Белая Церковь. Идем в бой за Харьков». В этом бою отец, Ерошевский Николай Григорьевич, погиб.

Летом 1942 семью из станицы Черниговской эвакуировали в станицу Самурскую, так как между ними должна была проходить линия фронта. Жителям на сборы дали один час и две брички.

Перевезя детей и самые необходимые вещи к родственникам, мама Раи вернулась обратно за вещами. Расстояние между станицами десять километров. Но она пошла и второй раз – пригнать корову. Вернуться она не успела… проход закрыли, больше никого не пропускали.

Шесть месяцев дети были у родственников без матери и считали ее погибшей. Но мама Раи смогла вернуться. Она спасла раненного русского офицера, и солдаты помогли ей пробраться в Самурскую к детям.

Обнаружив в станице новую жительницу, немцы решили, что она партизан и хотели её повесить. Анну Еро, так звали Раечкину маму, спас местный полицай. Имени его Раиса Николаевна не помнит, но знает, что хоть он и пошел в полицаи, но помогал всем жителям. И когда его после войны судили, все село встало на защиту.

Во время оккупации семья жила в хате, где с ними жил немец. С одной стороны около хаты размещалась немецкая кухня.

Маленькой Раечке к этому времени было только три годика, но на всю жизнь она запомнила это время. Голод был страшный, и девочка просила у мамы кушать. Анна взяла котелок и пошла к немцам на кухню. Жестами показала, что просит чуть еды для маленького ребенка… Вернулась мама без котелка вся в крови… «Три годика всего мне было, – вспоминает Раиса Николаевна, – как я осознала не знаю, но больше никогда я не просила есть. А запахи из немецкой кухни доносились такие, такой вкусной казалась это еда, так я мечтала о ней, что после войны сварила этот перловый суп, но он уже не был таким вкусным, каким казался мне тогда».

Хотела бы сказать спасибо…

На всю жизнь остались в детской памяти два немецких солдата.

Боясь немца сапожника, маленькая девочка почти все время сидела под кроватью. Но однажды, когда мама ушла, а немца не было дома, ребенок подошел к окошку, ведь там за окном кухня, откуда доносился запах еды, и гремели котелками солдаты. В этот момент и вернулся немец. Он схватил сапожный молоток и кинулся к девочке. От ужаса Раечка так закричала, что в дом вбежал молодой солдатик и остановил изверга. Солдатик орал на сапожника что-то по-немецки, показывая на девочку. Раиса Николаевна запомнила только одно слово: «Киндер, киндер, – кричал солдатик». Потом она поняла смысл. Защищая девочку, её спаситель кричал что-то вроде: «Это же ребёнок!»

Так немецкий солдат спас жизнь русской девочке.

После этого случая немца сапожника убрали из дома, а вместо него поселили офицера. «Я бы хотела сказать ему спасибо», – говорит Раиса Николаевна, и на глаза её наворачиваются слезы. Он был очень добр ко мне. Гладил по голове, угощал хлебом с маслом. «Я не хочу война. Я не хочу пух-пух, – говорил он Раечке, – Гитлер заставляет. У меня тоже киндер», – и показывал ребенку фотографию. На ней его мама, жена и двое детей.

Так два немецких солдата помогали выжить маленькой Рае в это тяжелое время.

Восемь месяцев прошли в оккупации. Как уходили немцы, как пришла Победа Раиса Николаевна не помнит. Запомнила тяжелые послевоенные годы, запомнила, как пухли от голода, запомнила, что не было одежды, не было соли, не было мыла…

Тяжело было и после… Переехали к родне в Ставрополь. Решили построить дом. Работа на заводе. После работы строительство хатки. Ежедневно всей семьей месили глину с соломой, укладывали в формы, сушили и получали несколько кирпичей. В яру, где была пустошь, складывали постепенно свой дом. Так жили и другие соседи. Когда у многих домики были готовы, власти решили, что это незаконные постройки. Приехал бульдозер, все хатки, в которых хозяев не оказалось дома, снесли. Домик Раисы Николаевны не тронули, она с детьми была дома. Но после этого мужа осудили за постройку по уголовной статье. А потом власти нашли выход из создавшегося положения. Всем, чьи дома остались, выдали ордер на получение их домов в пользование от государства.

И сейчас, прожив такую тяжелую жизнь, получая маленькую пенсию, Раиса Николаевна, на вопрос: «Что бы вы сказали молодому поколению?», отвечает: «Да, мы сейчас прекрасно живем!»

Вот еще несколько вырезок из книги.

Емишев Вячеслав Хаджимуссович

г. Михайловск

Оккупация.

Оккупация застала нас в селе Приютном. Перед вечером к нам пришел знакомый и сказал: “Мария, я против вас ничего не имею, но немцы назначили меня старостой и приказали подать список коммунистов, комсомольцев и женщин, мужья которых ушли на фронт. Так что будет лучше, если вы уедете куда-нибудь”. Материн отец, Блохин Николай Васильевич, подогнал телегу, на которую погрузили сундук, шифоньер, кровать, стол и стулья, и мы выехали в сторону села Кормовое.

В Кормовое мы приехали затемно. Стали проситься на ночевую, но все жители села были членами какой-то секты и не пускали нас. В последнем доме на краю села женщина сжалилась и разрешила спать в сарае.

Утром, провожая нас, она сказала: “А как же вы проедете через балку, там лошади не вытянут”. Действительно, на подъеме к балке, часть груза и троих детей пришлось выгрузить из телеги. И все-таки лошади не вытянули и начали пятиться назад. Старинные часы, которые лежали сверху, полетели, вниз кувыркаясь, и упали возле младшей сестренки. Все это сопровождалось отчаянным визгом старшей сестры, которая решила, что их бросили. Мать пошла в село Ремонтное, просить у председателя колхоза быков. Председатель дал быков и в русского военнопленного в сопровождающие. Когда они ехали на быках, мать спросила у него, почему он не убежит, на что он сказал: “Неделю назад трое убежали. Через два дня приехали калмыки, вытряхнули из мешка три головы, получили от немцев награду – двух колхозных лошадей – и уехали”.

Мы поселились в селе Большеремонтное, в здании школы. Спустя какое-то время, по дороге от Элисты, в западном направлении вновь потянулись немецкие машины с солдатами, а за ним пешком пошли румыны. Дед, Николай Васильевич Блохин, отец моей матери, зайдя в комнату на обед, сказал: “Десь наши далы им прикурить “.

Вечером, возле здания школы остановился немецкий танк, из него вылезли трое немцев. Один из них, механик-водитель, подошел к матери, взял меня на руки, посадил в танк, сел за рычаги управления, запустил двигатель и поехал вперед. Проехал метров 300, развернулся и двинулся назад. Высадил меня, подошел к матери, достал из кармана портмоне и показал фотографию. На фото был он, его жена, миловидная немка, и двое детей – девочка и мальчик, как две капли воды похожий на меня.

Вечером к матери пришла ее подруга, Екатерина Порфирьевна Савченко (В замужестве – Анатская). Один из танкистов, не раздеваясь, завалился во второй комнате спать, а два других немца предложили матери и ее подруге сыграть в карты. При свете керосиновой лампы сели играть. В ходе игры один из немцев спрятал свои карты в карман, буркнул “Айн момент”, вышел на улицу. И тогда второй немец почти шепотом спросил у матери:

– Матка, муж?

– Сталинград.

• О, Сталинград.

Указательным пальцем правой руки он начертил на столе круг, перечеркнул его двумя косыми линиями и сказал: “Гитлер капут”. Так мы узнали, где немцам дали прикурить.

Утром танк ушел на запад.

Шаптала

Надежда Ивановна

Шаптала Надежда Ивановна, родилась 18 марта 1926 года. Я коренная ставропольчанка, здесь родились мои предки, в Ставрополе я прожила всю свою жизнь.

Когда началась война, мне было 15 лет. Я школе занималась в танцевальном ансамбле, и мы часто выступали с концертами, танцевали народные танца. 22 июня 1941 года мы с ансамблем поехали на концерт для строителей Кубано-Егорлыкского канала.

Сначала был торжественный митинг, а после него концерт. Поставили рядом две большие бортовые машины, борта открыли, и получилась “сцена”. У нас были очень красивые костюмы, мы танцевали с большим удовольствием, нас очень тепло встречали, концерт прошел хорошо. Настроение было приподнятое. А после концерта мы узнали, что началась война…

Потом мы много концернов давали в госпитале, выступали перед раненными.

Очень хорошо помню ночь со 2 на 3 августа 1942 года. Летом 1942 года все школьники старших классов были на сельскохозяйственных работах, я работала на полях Петровского района и жила там у своей тети. В последних числах июня пришло письмо от моего папы о том, что фашисты уже под Ростовом и он велел мне срочно возвращаться домой. А на чем возвращаться? Никакой транспорт не ходит. Но мне повезло. Два зоотехника должны были ехать в Ставрополь за какими-то лекарствами для овец, и моя тетя договорилась, чтобы они меня взяли с собой. Конюх, два зоотехника и я на подводе, запряженной двумя лошадьми, поехали в город. и в дороге нас застал дождь. Колеса подводы топнут в грязи, глубоко прорезая землю, и за светло мы добраться не успели. Непогода совсем разгулялась, ливень, гром, гроза, мы вымокли до нитки, и мужчины приняли решение заночевать у знакомых в селе Михайловском (ныне г. Михайловск), а на утро ехать в Ставрополь. Мы заночевали у учительницы Дарьи Михайловны.

В 3 часа ночи началась бомбежка, немцы бомбили железную дорогу. Все подскочили, я не понимала что происходит, было очень страшно. Конюх был пожилой мужчины, воевал еще в первую мировую войну, он объяснил, что это бомбежка.

Утром я вернулась домой и примерно с 9 до 17 часов фашисты бомбили Ставрополь. В городе был ужас! Стояла страшная жара, повсюду поваленные столбы, провода, искалеченные трупы, мухи, запах смерти.

Немцы вывесили объявление “Всем явиться на уборку города! За неявку – расстрел”. Вот так началась оккупация моего родного города.

Фашисты, которые были в Ставрополе были не только немцы, было много румын и итальянцев.

Я не участвовала в боях, но я ветеран войны, потому что с 1943 года работала на железной дороге, а она была военизирована. Я пришла в военкомат, просилась на фронт, меня не взяли, потому что мне было только 17 лет, но предложили работу, и я пошла работать в столовую на железную дорогу, сначала помощником повара, потом поваром и диет-поваром. Много было демобилизованных, которым требовалось диетическое питание, а весной 1945 года меня послали на курсы шеф-поваров в Харьков. Там я и встретила Победу.